пусть будет.
читать дальше
"Друг моего друга"
Помню, она меня часто упрекала в замкнутости.
"Я тебе все рассказываю о своей жизни, а ты вечно недоговариваешь и скрываешь что-то от меня..."
Она действительно говорила мне многое - я знала всех ее ухажеров, знала, с кем она поссорилась, с кем познакомилась, с кем хорошо повеселилась. Знала о ее шутливых драках с братом, одной из первых оценивала ее покупки.
А я сообщала ей тот минимум, который был необходим для заложения основ доверия. О школьных делах, проблемах, радостях. Не так уж и лаконично, но поверхностно, стараясь не вкладывать много чувств.
Я действительно не хотела тяготить ее своими проблемами.
Через какое-то время, возможно через год, хотя я не уверена, я стала более откровенной с ней. К привычным рассказам о все той же школе, одноклассниках, доме, добавились мои впечатления. Оценка происходящего. Я стала делиться тревогами. Примерно еще через год в привычку вошли многочасовые телефонные разговоры. Я, лежа на полу и долбя в дверь ногой, рассказывала ей о самом сокровенном. Я рассказывала ей себя настоящую - маленькую забитую девочку, которая ненавидит своих близких, которая иногда мечтает убежать из дома и отомстить всем тем бесчувственным тварям, из-за которых у нее регулярно случаются нервные срывы.
"Каждое утро, когда я прихожу в школу, я слышу обращенное ко мне ядовитое слово "мразь", которое он произносит со своей гадкой улыбкой. А его дружок, этот подонок, хихикает, сгорбившись, наверное, под тяжестью дешевой сигареты. А я, как обычно, притворяюсь, что не услышала. А так хочется по морде врезать этим гадам. Так хочется их унизить, чтобы хоть мразью просто так не называли. А я...Я же ничего им не сделала!"
И она слушала мой порой истеричный шепот, совсем не перебивая, сдержанно подбадривая. И когда моя полная отчаяния тирада прекращалась, мы начинали молчать. А потом она начинала говорить о замечательном мальчике, которому она точно нравится, о новом браслете из бисера, который она сделала всего за два дня... И так мы месяцами общались, слушая друг друга, почти не участвуя в жизни друг друга. Телефон доверия, психологическая помощь. Мне.
Мне иногда казалось, что ей совсем не интересно слушать мои жалобы, я ожидала этого. Я не просила помочь мне советом или делом.
Лишь бы она хоть делала вид, что слушает меня.
Порой мы действительно слышали друг друга, и эта дружба становилась нам нужной. Мне? Да, она была моей единственной подругой. Ей? Думаю, тоже. Не верю, что она просто меня терпела.
Я действительно ценила эту дружбу.
Я действительно хотела, чтобы у нас было много общего.
Я действительно хотела, чтобы мы были друг другу нужны.
***
Она все равно считает меня слишком замкнутой. Какое лицемерие. Пять? Шесть? Наверное, все же через пять лет я заметила, какая она отстранённая. Как там говорится, «лучше поздно, чем никогда»?.. Она возвела вокруг себя стены из ледяных глыб, для чего? Она делилась со мной своими переживаниями, но мне никогда не было ее действительно жалко - все было так... странно. И зачем я говорю в прошедшем времени? Ничего не изменилось. Какая ирония: такой сложный, холодный и замкнутый человек ставит эти черты другим в укор.
Вчера мы говорили по телефону.
- Ты придешь на мой выпускной? Возьми фотоаппарат. Я буду с Максом танцевать.
- Каким Максом? Твоим? - я пыталась вспомнить ее нынешнего ухажера, имя которого, по моим смутным воспоминаниям, должно было быть Саша.
- Ты что! Где он мой? Макс!
- Мой одноклассник, что ли?..
Ну да. Как я не вспомнила раньше. Человек, которые несколько лет портил мне жизнь своим особым приветствием: "О! Мразь идет!".
Она сказала, что они часто говорят обо мне. Смеются, вспоминая о том, как он доставал меня, как я начинала рыдать, выбегая из класса, как срывалась с уроков из-за какой-то мелочи. А когда я рассказывала ей об этом, мне хотелось выть от бессилия.
Я не ненавижу его. И не могу винить ее за то, что она с ним дружит. И я никогда не придерживалась правила "враг моего друга - мой враг". Но мне почему-то очень горько от того, что она так легко забыла, как мне было больно, соблазнившись на мой беззаботный тон.
- Мой одноклассник что ли? Передавай ему привет. Увидимся на твоем выпускном, вместе посмеемся.
9 июня 2009
читать дальше
"Друг моего друга"
Помню, она меня часто упрекала в замкнутости.
"Я тебе все рассказываю о своей жизни, а ты вечно недоговариваешь и скрываешь что-то от меня..."
Она действительно говорила мне многое - я знала всех ее ухажеров, знала, с кем она поссорилась, с кем познакомилась, с кем хорошо повеселилась. Знала о ее шутливых драках с братом, одной из первых оценивала ее покупки.
А я сообщала ей тот минимум, который был необходим для заложения основ доверия. О школьных делах, проблемах, радостях. Не так уж и лаконично, но поверхностно, стараясь не вкладывать много чувств.
Я действительно не хотела тяготить ее своими проблемами.
Через какое-то время, возможно через год, хотя я не уверена, я стала более откровенной с ней. К привычным рассказам о все той же школе, одноклассниках, доме, добавились мои впечатления. Оценка происходящего. Я стала делиться тревогами. Примерно еще через год в привычку вошли многочасовые телефонные разговоры. Я, лежа на полу и долбя в дверь ногой, рассказывала ей о самом сокровенном. Я рассказывала ей себя настоящую - маленькую забитую девочку, которая ненавидит своих близких, которая иногда мечтает убежать из дома и отомстить всем тем бесчувственным тварям, из-за которых у нее регулярно случаются нервные срывы.
"Каждое утро, когда я прихожу в школу, я слышу обращенное ко мне ядовитое слово "мразь", которое он произносит со своей гадкой улыбкой. А его дружок, этот подонок, хихикает, сгорбившись, наверное, под тяжестью дешевой сигареты. А я, как обычно, притворяюсь, что не услышала. А так хочется по морде врезать этим гадам. Так хочется их унизить, чтобы хоть мразью просто так не называли. А я...Я же ничего им не сделала!"
И она слушала мой порой истеричный шепот, совсем не перебивая, сдержанно подбадривая. И когда моя полная отчаяния тирада прекращалась, мы начинали молчать. А потом она начинала говорить о замечательном мальчике, которому она точно нравится, о новом браслете из бисера, который она сделала всего за два дня... И так мы месяцами общались, слушая друг друга, почти не участвуя в жизни друг друга. Телефон доверия, психологическая помощь. Мне.
Мне иногда казалось, что ей совсем не интересно слушать мои жалобы, я ожидала этого. Я не просила помочь мне советом или делом.
Лишь бы она хоть делала вид, что слушает меня.
Порой мы действительно слышали друг друга, и эта дружба становилась нам нужной. Мне? Да, она была моей единственной подругой. Ей? Думаю, тоже. Не верю, что она просто меня терпела.
Я действительно ценила эту дружбу.
Я действительно хотела, чтобы у нас было много общего.
Я действительно хотела, чтобы мы были друг другу нужны.
***
Она все равно считает меня слишком замкнутой. Какое лицемерие. Пять? Шесть? Наверное, все же через пять лет я заметила, какая она отстранённая. Как там говорится, «лучше поздно, чем никогда»?.. Она возвела вокруг себя стены из ледяных глыб, для чего? Она делилась со мной своими переживаниями, но мне никогда не было ее действительно жалко - все было так... странно. И зачем я говорю в прошедшем времени? Ничего не изменилось. Какая ирония: такой сложный, холодный и замкнутый человек ставит эти черты другим в укор.
Вчера мы говорили по телефону.
- Ты придешь на мой выпускной? Возьми фотоаппарат. Я буду с Максом танцевать.
- Каким Максом? Твоим? - я пыталась вспомнить ее нынешнего ухажера, имя которого, по моим смутным воспоминаниям, должно было быть Саша.
- Ты что! Где он мой? Макс!
- Мой одноклассник, что ли?..
Ну да. Как я не вспомнила раньше. Человек, которые несколько лет портил мне жизнь своим особым приветствием: "О! Мразь идет!".
Она сказала, что они часто говорят обо мне. Смеются, вспоминая о том, как он доставал меня, как я начинала рыдать, выбегая из класса, как срывалась с уроков из-за какой-то мелочи. А когда я рассказывала ей об этом, мне хотелось выть от бессилия.
Я не ненавижу его. И не могу винить ее за то, что она с ним дружит. И я никогда не придерживалась правила "враг моего друга - мой враг". Но мне почему-то очень горько от того, что она так легко забыла, как мне было больно, соблазнившись на мой беззаботный тон.
- Мой одноклассник что ли? Передавай ему привет. Увидимся на твоем выпускном, вместе посмеемся.
9 июня 2009