[inanimewashere]

рассказом то не назовешь - объём не тот)) просто очередная зарисовка, настроенческое.

как обычно, без названия.

Усталое Небо присело на крышу одного из покрытых морщинами домов и стало ударять ногами в оконные ставни. Близоруко щурились и загорались от возмущения окна, и люди думали, что этим вечером особенно сильный ветер, а Небу просто было скучно сегодня.

Простужено кашляя, Небо куталось в свой длинный снежный шарф. Оно хмурило брови, и люди думали, что прогноз погоды как всегда наврал, и сегодня на город снова прольётся дождь, а может, появятся и первые робкие хлопья снега. А Небо просто скучало и ругало себя за то, что оставило дома тёплые перчатки.

Небу наскучила своя собственная скука, и оно пошло по улицам города, проводя рукой по карнизам и пугая бездомных собак, которые так любили петь блюз по ночам. По пути оно задувало огни фонарей и старательно обходило лужи, чтобы ненароком не запачкать полы своего светлого пальто.

Улицы подмигивали Небу, забыв, похоже, что их макияж давно растекся, а Небо равнодушно, но галантно улыбалось им в ответ, приподнимая свою щёгольскую шляпу.

В одном из окон, что было под самой крышей, тихонько разговаривали скрипка и фортепиано. Скрипка задавала ревниво вопросы, а фортепиано успокаивало её бархатным шепотом. Их разговор был настолько тих, что иногда его заглушал даже скрип старых половиц.

В комнате было много картин, и они, лежавшие грудой забытого хлама, кажется, были нелюбимы хозяйкой, и потому они лишь провожали её каждый раз взглядом блёклых, сырых холстов, не решаясь напомнить о себе.

В углу комнаты стояла сама хозяйка - она пыталась достать что-то с верхней полки шкафа. Приподнявшись на носочки, прислонившись к этому самому шкафу, она наощупь искала, наигрывая пальцами на тёплом дереве старинный менуэт.

Девушка искала кисти. Достав их, она улыбнулась глазами и взялась за новый холст, и в ее улыбке болезненная мечтательность сплеталась с несбывшимися надеждами. «Скорее всего, - думало Небо, его ждёт та же участь, что и другие холсты – он будет брошен, если разочарует художницу своим несовершенством. Так обыденно и грустно: никто не хочет любить каждый твой недостаток лишь потому, что он твой. Кто-то будет убеждать себя в том, что эти недостатки ему привиделись, а кто-то и не захочет вовсе иметь ними дело». Небо прислонилось к стене дома и усмехнулось.

Оно решило задержаться у этого окна еще немного: его соблазнял аромат горького кофе, который просачивался сквозь щели в ставнях, а девушка напоминала ему одну его старую знакомую, которая так же улыбалась своими светло-серыми глазами.

Девушка нежно, трепетно водила кистью по холсту, словно рисуя ноты. Когда она считала, что написанная нота находится не на своем месте, она останавливалась и долго всматривалась в картину, закусив губу, постоянно убирая за ухо прядь волос, которая тут же выбивалась.

Время от времени девушка брала в руки очередную чашку кофе и шла к окну, смотря на то, как ночь становится гуще. Тогда Небу казалось, что она смотрит ему в глаза: долго и мягко, и Небу хотелось бы думать, что тогда разочарование в её глазах бледнело, а уголки губ приподнимались. И Небо затаивало дыхание и думало, что готово простоять хоть целую ночь, да хоть и целую вечность перед этим окном, даже не зная наверняка, что она смотрит на него. И тогда Небу было бы все равно, если бы мир испарился, лишь бы в нем осталось это окно, её глаза, кофе и шепот помирившихся фортепиано со скрипкой.

Но потом она отходила от окна и снова бралась за кисть, а вечность превращалась в обычное слово, и Небо снова смотрело на то, как она писала на холсте музыку. Небо не видело того, что рисовала девушка – а как бы ему этого хотелось!, и ему оставалось только догадываться. Но глядя на то, как задумчиво, немного торжественно и в то же время взбудоражено она наносит мазки, Небо было уверено, что она рисует совершенство, и что именно сейчас она наиболее близка к нему.

Убаюканное ночью и тихой музыкой, Небо задремало, оперевшись на стену. Его разбудили улицы, с раннего утра гремевшие посудой и радиоволнами. Небо торопливо заглянуло в так и не погасшее окно с чашкой дымившегося кофе на подоконнике. Девушки в комнате не было – скорее всего, она недавно вышла. У дальней стены лежала почти законченная картина, и, увидев её, Небо рассмеялось – на ней было нарисовано Небо в светлом пальто и черной шляпе, надвинутой на брови, и Небо сидело на крыше старого дома, смотрело в окна соседних домов и сетовало, что оставило дома перчатки, а в складках длинного вязаного шарфа грелась улыбка, предназначенная кому-то, кого художник не успела нарисовать.